turbomuse.ru

Ученые из Института проблем освоения Севера СО РАН под руководством Владимира Адаева описали, как северные народы используют способности животных для ориентации на местности. Ненцы не только внимательно наблюдают за поведением животных, но и применяют специальные приемы, активизирующие «навигационные» способности питомцев. Статья об исследовании опубликована в журнале «Вестник археологии, антропологии и этнографии», кратко о нем рассказывает сайт Наука в Сибири.

Для сравнения Владимир Адаев приводит пример, как невнимательное отношение к поведению собаки стало причиной гибели неопытных приезжих людей на Севере. Это случилось в Ямальской тундре в 1932 г. с членами экспедиции «Уралпушнины»: собака чуяла жилье и рвалась к нему, но ее никуда не отпускали. В итоге четыре человека замерзли в палатке вместе с животным, так и не сумев выйти к людям.

Мужчины-оленеводы в тундре берут с собой собаку в основном только для поиска и сбора оленей. В дальних поездках на упряжках она нежелательна, так как нервирует ездовых животных. Лучшие из них, как правило, не используются в упряжке во время пастушеской работы, и собака воспринимается ими как опасное существо, преследователь.

На фото, предоставленных Владимиром Адаевым, — ненцы-оленеводы Тазовской тундры, август 2012 г.

«В этом отношении совершенно по-иному обстоит дело у лесных ненцев. Их оленеводы имеют обыкновение не только брать собаку с собой в поездках на упряжке, но даже иногда привязывают ее сзади или сбоку к нартам, шутливо называя «пятым оленем» тех лаек, которые пытаются тянуть сани», — отмечает исследователь. Хотя во время выпаса оленей и тундровики используют свои специфические приемы, благодаря которым собака может подсказать им правильное направление. Так, при плохой видимости хорошим ориентиром становится животное контрастной окраски: «Собак же еще с собой берем. Обычно у меня, когда на Таймыре был, белая собака была, я за ней всегда ехал. В темноте ее видно — это осенью хорошо. Обычно, пока едешь, назад подзываешь их — и видно, в какую сторону он ушел, и опять поехал в ту сторону. Зимой, наоборот, черную собаку видно. Когда примерно начинается пурга, метёт, встречный ветер идет. Тогда боком сидишь и смотришь».

Испокон веков люди полагались на навигационные способности домашних животных. Например, если вы вдруг забудете, где у вас в квартире находится холодильник, то смело можете положиться на интуицию своего кота. Еще лучше понимать четвероногих умеют народы Севера. В суровых условиях тундры и леса, в слепой буран и на тонком льду, олени и собаки — не просто верные друзья человека, но иногда и единственная надежда на спасение.

Домашний северный олень отлично чувствует на расстоянии запах большой группы своих сородичей, дыма стойбища и даже людей, которые просто идут по тундре. Особенно остро он реагирует на знакомые ароматы после длительной поездки. В такой момент животные в упряжке начинают все вместе резко поворачивать головы в сторону источника запаха. Понять, что олени почувствовали стойбище, можно, как говорят тундровики, и по их внезапному «радостному настроению», ускорившемуся ходу: «Когда на чум едут, они скорость набирают, а если от чума выезжаешь — медленно, нехотя едут» (здесь и далее по тексту — цитаты из рассказов информантов, по материалам статьи В.Н. Адаева «Ненецкие приемы ориентирования в пути: использование помощи оленя и собаки»). Уверенные в своей упряжке оленеводы в таких случаях иногда даже отпускают вожжи, полностью доверяясь животным.

«Умчи меня, олень…»

Какую-то важную информацию о том, что находится вне поля зрения, оленеводы способны получить, просто наблюдая за реакцией лайки: «Собаки есть — далеко дым чуют. И запах оленей чуют. Запах дыма сразу чуют. Лают, принюхиваются. Если он нюхает, значит, в том направлении надо идти. Принюхивается — значит, знакомый запах почуял».

Довольно редко к помощи собаки тундровые ненцы прибегают и в охотничьем промысле. Дело в том, что нарабатывающиеся охотничьи навыки в значительной степени входят в противоречие с пастушеской функцией животного.

«Непосредственной помощью собаки в нахождении пути домой тундровые ненцы пользуются не так часто. Обусловлено это следующим. Жителей тундры лайки, как правило, сопровождают, лишь когда те ходят пешком. Поэтому в большей степени «навигационная» помощь собаки пригождается детям, которые могут удаляться в своих пеших прогулках за пределы видимости стойбища», — пишет Владимир Адаев.

Относительно способности нензаминдя привезти хозяина к дому, мнения противоречивы. С одной стороны, считается, что так могут лишь хорошо обученные олени. С другой — распространено мнение: научить правильному нахождению дома передового нельзя, это его врожденное качество. «Вероятнее всего, решающее значение играет опыт хождения в упряжке, который имеет животное», — пишет Владимир Адаев. Не случайно худшие способности в поисках обратного пути приписываются ручным оленям — так называемым нгавкам, которых выращивали в чуме. Они, как правило, слишком нежные, не боятся человека и являются домашними любимцами, их жалеют и не так часто запрягают в нарты.

«Друг в беде не бросит…»

Однако есть и обратная сторона медали. Зная о тяге рогатых двигаться к чумам (прибытие туда означает для упряжных оленей возможность продолжительного отдыха или полное окончание работы), ненцы иногда намеренно объезжают известные стойбища, чтобы сохранить у своих животных хороший рабочий настрой.

Под пространственным ориентированием обычно понимается определение сторон света и своего местонахождения по отношению к известным объектам на местности. «Для того чтобы не сбиться с дороги, добраться до конечной точки назначения, человек должен быть способен сделать продолжительную паузу в движении, сохранить на самом сложном маршруте свою жизнь, здоровье и силы. Иными словами, от навыков и приемов ориентирования подчас неотделима техника выживания в пути — опыт, отработанный алгоритм действий, позволяющий в конечном итоге выйти из ситуации победителем», — пишет исследователь.

Эти животные прекрасно находят друг друга по следу благодаря наличию у них пахучей железы между копытами. Ненцы называют ее неблагозвучным словом «вонючка». Понять, что упряжка вышла на след других оленей, можно и визуально: «Когда едешь, и недавно там прошли олени, он их вынюхивает уже (…) Начинает вилять так — по следу идет». В летнее время нюх у рогатых значительно слабее, так как мешает обилие посторонних запахов.

Чаще всего потеря животных может произойти, если человек выпадет из нарт, например на кочках, или уснет в дороге, особенно в пьяном виде. В таких случаях следует не торопясь идти пешком по следам упряжки, пытаясь заранее увидеть место, где олени могли в конце концов остановиться. У них слабое зрение, но хороший слух и обоняние, поэтому ненцы стараются подходить к ним с подветренной стороны и сопровождают свое приближение каким-то осторожным звуком, например покашливанием.

Северные народы в случае необходимости умело пользуются для пространственного ориентирования помощью своих домашних животных. Во многом этому содействует то, что олень и собака превосходят человека по способностям находить правильный путь в условиях плохой видимости, обладают превосходным обонянием и слухом. Ненцы не только внимательно наблюдают за их поведением, но и применяют специальные хитрые приёмы, активизирующие «навигационные» способности питомцев.

Источник:http://finugor.ru/news/kak-nency-ispolzuyut-zhivotnyh-pri-orientirovanii-na-mestnosti

Главным навигатором в упряжке работает ведущий, передовой олень (его называют нензаминдя). Это должно быть послушное, надежное животное, на чувство направления которого хозяин может рассчитывать. Лучший передовой не сойдет в сторону с тропы, сам определит потерянную дорогу по плотности снега, предупредит своими действиями хозяина, если тот отклонился от правильного курса к дому, будет до последнего вести упряжку к чуму, несмотря на сильную пургу и встречный ветер.

По материалам статьи В.Н. Адаева «Ненецкие приемы ориентирования в пути: использование помощи оленя и собаки». «Вестник археологии, антропологии и этнографии», № 1 (32), 2016, стр. 133–141.

В отличие от оленя, лайка не оставляет человека в экстремальной ситуации, и даже зная дорогу к чуму, в обычных условиях может в течение нескольких дней просто послушно следовать за потерявшим дорогу пастухом. Чтобы побудить собаку привести к дому, у ненцев существуют специальные хитрости: «Если заблудился вообще, никуда ориентации не найдешь, собаку напугаешь — она сама домой пойдет (…). Поругаться на нее там, не бить, а поругаться просто (…) Вести будет, если туман или пурга. Ну, если умная собака, немолодая».

Однако бывают и редкие исключения. Например, у одного из ямальских ненцев была записана такая история: «У меня собака была, которая меня всегда домой приводила. Она всегда впереди бежала, а он [передовой олень] за ней. Так еду или иду, смотрю: собаки нигде нет, а она справа появляется (или слева), значит, надо в эту сторону поворачивать. Я с ней никуда не боялся ехать. Сейчас у меня такой собаки нет, в прошлом году умерла. Эта собака от природы, с рождения такой была (…)» .

Помимо этого, с поведением оленя связаны различные приметы: если при поисках чума в тумане или во время бурана олень чихает — это означает, что чум впереди, если молчит — позади. Кроме того, по словам лесных ненцев, опытный передовой предупреждает упряжку и хозяина об опасности в пути: он остановится, если впереди находятся волки, замедлит ход, если почувствует грядущую непогоду: «Хороший передовой чувствует впереди метель — он остановится. Он голову опускает. У него голова будет понизу. Он как будто боится потерять дорогу. Когда хорошая погода, он смотрит по сторонам и в небо. Он заранее чувствует, что шум идет по земле».

Сотрудники Института проблем освоения Севера СО РАН Института проблем освоения Севера СО РАН изучили, как используют животных при ориентировании на местности ненцы. Эта работа проводилась на материале, полученном в этнографических экспедициях ИПОС СО РАН 2014–2015 гг. на территории ЯНАО, и ее результаты опубликованы в журнале «Вестник археологии, антропологии и этнографии». Автор статьи — заведующий сектором этнологии ИПОС СО РАН кандидат исторических наук Владимир Николаевич Адаев.

В тундровых районах, опасных обилием глубоких оврагов, в условиях плохой видимости ненцы полагаются прежде всего на чутье передового. При внезапной остановке упряжки опытный оленевод всегда осторожно прощупывает хореем поверхность дальнейшей дороги, чтобы убедиться: не оказался ли он на краю обрыва, не находится ли перед ним занесенный снегом глубокий овраг. Современная практика прикрепления к полозьям нарт пластиковых подбоев вместо традиционных деревянных несет потенциальную опасность. Пластик очень хорошо скользит по снегу, упряжка развивает большую скорость и не может сразу остановиться при возникшем впереди препятствии: олени уже знают, что обрыв, а сани их толкают дальше.

Если человек потеряет в пути своих оленей зимой, его шансы дойти до цели и даже просто выжить существенно снижаются. «Четыре-пять оленей, запряженные в нарты,— это не только залог быстрой поездки, но и некоторая подстраховка. Ненец знает, что в зимнее время его довезут и два, и даже один последний оставшийся олень», — пишет исследователь. В пути кто-то из животных в упряжке может получить травму, внезапно умереть от перенапряжения, серьезно ослабнуть, просто отказаться идти дальше, тогда его остается только отвязать и выпустить. В случае долгого блуждания ненец может спастись от голода, съев одного или нескольких своих оленей.

Зимой, при встречном ветре, олени улавливают наиболее сильные запахи на дистанции до 25–30 км. Хорошее обоняние сохраняется — правда, на значительно меньшем расстоянии, и при боковом ветре (тогда они, как говорят информанты, «боком вынюхивают»), при попутном же рогатые могут ощутить лишь запах следов своих сородичей, прошедших ранее по той же местности.

Взаимодействие хозяина и передового упряжки имеет тонкую природу: одинаково опасны как слепое полагание на безошибочность любого оленя, безволие, так и настойчивое желание постоянно управлять животным, самоуверенность. Лишь адекватно оценивающие свои силы и способности оленеводы могут вести упряжку к цели даже в сильную пургу, когда животные отказываются идти. Неопытный же человек может, по выражению ненцев, «задергать передового оленя», продолжительное время сбивать его с правильного направления, руководствуясь своими неверными представлениями. «В эту сторону дернул, в другую. И вот оленя бьешь, он начинает ориентир терять уже (…). Он становится как бы неуправляемым. Ты передового завел в заблуждение, даже так можно сказать. Любого человека можно сбить, и передового оленя тоже. Олень сам не знает, куда идти, он начинает крутиться. И так хорошего передового можно испортить. Психует олень, можно сказать». В итоге животное уже не способно помочь сориентироваться в пути. Надеяться можно только на то, что в какой-то момент блужданий передовой почувствует запах чума или других оленей либо через некоторое время постепенно придет в себя. «Передового специально учат, и какой он будет — зависит от человека. Его не надо бить, его надо, как стекло, хранить».

Интересна история об одном олене, который, не являясь передовым, тем не менее обладал уникальными способностями чувствовать правильное направление: «В нашей бригаде есть Е.П. У него олень был. Чуть он только в сторону возьмет от дома, олень падает и не идет. Он у него не был передовым, нензаминдя, а в середине работал. Он его первый раз не понял. На нарту положил и повез, а потом везти тяжело его, снова запряг. А потом догадался, почему он так себя ведет. Он берег этого оленя, зимой запрягал, такой олень важен для оленевода зимой, когда темно».

Так же как и домашний олень, собака — хороший сигнальный признак для нахождения людей. Ее лай или вой слышится на расстоянии около трех километров. При этом ненцы стараются отучить псов лаять и вообще агрессивно реагировать на появившихся посторонних и в особенности — на упряжки. Причина этой строгости — та же чрезвычайная пугливость ездовых оленей.

Про пьяного в тундре интересное замечание. Лучше там наверно вообще не пить, особенно в дороге.

Чужие олени также могут помочь заблудившемуся человеку найти путь к жилью — по следам, поднимающемуся от них пару (который в ясную погоду видно издалека), исходящим звукам — хорканью, ударам копыт о снег при копании, оставленному помету. Видя свежие следы оленей и нартенных упряжек в окрестностях чужого стойбища, ненец способен сразу логически определить примерное местоположение чума: «Там же у всех всё одинаковое: если подъехал, то уже всё знаешь. Ага, по этой дороге они за дровами ездят, по этой — за льдом, оленей туда пускали, ну и сам уже так прикинул, где чум находится. Ничего сложного. Оно само уже в голове, даже подумать не успеешь — соображаешь». Каждый ненец знает, что, в случае выхода к чужому оленьему стаду, достаточно вспугнуть животных криком, и они приведут его к чуму своего хозяина.

В недавнем прошлом собака была распространенным транспортным животным для ненцев-рыбаков (в наши дни такое сохраняется лишь в отдельных местах). В этом качестве ненецкая лайка по ряду позиций выгодно превосходит оленя как надежный помощник в пути: она быстрее везет груз по льду, не бросает хозяина, если тот выпадет из нарт, и лучше держит правильный курс, ориентируясь на свой нюх и инстинкт направления. Из рассказа ненцев: «Конечно, собака лучше приведет. Других собак чуют, дым чуют. У оленей-то — копыта, у них — когти. Они посильней оленей. На оленях только удобней. Они сильнее четырех оленей на льду. 400 килограмм они вытягивают рыбы, а олени — нет. У оленей-то копыта скользят. Олень убежит — и ты остаешься там, а собак можно позвать — собаки остановятся. Они, олени, только рады».